Анабиоз - Страница 61

— Киселев я, — проворчал я и пошел вперед. — Не отставай.

— Йеп, командир, — отозвалась девчонка.

— Ну, кто что думает? — догнал голос рыжего. — Дойдут, не?

Мужики подхватили тему. Шашлычник предложил делать ставки…

Через минуту мы отдалились на приличное расстояние, гомон стих. Навалилась тишина. Мы с Мартой остались одни на мертвом мосту.

Я шел, ловя за хвост какую-то мысль, которую уже давно не мог поймать. В голове навязчиво тикало, словно напоминание о том, что я забыл проверить нечто важное. Нечто, обнаруженное еще в келье с блаженным Андреем. Но, как я ни старался, мысль с завидным упорством ускользала.

Сзади сопела Марта. Сосредоточенно, настырно, громко. Скрывая за мальчишеской бравадой обыкновенный девчачий страх.

Мы до колик боялись не дойти. Оба. Боялись задуматься, отвлечься, а потом вдруг — бац! — оказаться совсем в другом месте.

— А ты, видать, и впрямь ценишь свою… хм… женщину, — сказала Марта в спину. — Вон как скачешь, аж пар валит. Если честно, я ей даже чуть-чуть завидую.

Послышался нервный смешок.

Я не стал отвечать. Уже почти удалось поймать ускользающую мысль…

Под ботинком хрустнуло. От неожиданного звука внутри все сжалось. Я не увидел, почувствовал, как вздрогнула девчонка.

— Ложная тревога, — натянуто пошутил я.

Марта не ответила.

Мы пошли дальше.

Через минуту знакомо щелкнуло. Потянуло сигаретным дымом. Во дает! И где только успела новую пачку достать?..

Мысль, наконец, попалась. Вспомнил, что хотел!

Я резко остановился. Марта мягко врезалась в спину. Недовольно спросила:

— Чего?

— Проверить кое-что надо…

Я полез в карман, достал мобилу и посмотрел на аппарат. Новый. Без царапин. Со всеми буквами на логотипе. Будто и не был развалиной всего несколько дней назад. Словно каждый проход сквозь стену света возвращает его к жизни.

— Что там у тебя? — заглядывая через плечо, спросила девчонка. — Ух ты!

— Да это просто…

Я перехватил ее взгляд и осекся. Марта смотрела не на телефон. Она смотрела на полупрозрачное золотистое сияние, мерцающее за мостом.

Стена шла поперек Садового, вдоль берега реки.

— А говорили, яркая, — разочарованно протянула девчонка, когда первый восторг прошел. — Бледнота какая-то.

— Это отсюда бледнота, а ближе подойдешь — ослепит, — сказал я, убирая мобильник обратно в карман. — Двинули?

— Ну двинули.

Продолжая перебирать руками тяжелый кабель, мы пошли вперед, к золотистому свечению. Я смотрел на стену. Неужели это граница еще одного слоя? Что за ней? Птицы задом наперед летают?

От мысли стало неуютно.

— Дошли, — сказала Марта, выпуская из рук кабель. Обошла меня справа. — Надо же, сработал твой план, Макиавелли! А здесь эта хренотень и впрямь ярче светит…

Я не ответил, почувствовал опасность. Странно почувствовал, будто хребтом, будто шестым чувством. Будто вокруг что-то неуловимо изменилось.

— Вернись к кабелю, — негромко сказал я.

Марта стрельнула глазами, ответила:

— Если бы что-то могло случиться, оно бы уже случилось. Как только я…

Я предчувствовал беду, но совсем, совсем, совсем не оттуда, откуда она пришла.

Законам природы в этом месте уже было глубоко плевать на нас. А вот людям — нет.

Нас ждали. Скорее всего, они тоже пробовали перебраться через мост, и у них тоже не получалось. А когда прикатился барабан с кабелем, устроили засаду и терпеливо выжидали. Судя по тому, как проходила стена, эти люди оказались заперты между золотым свечением и рекой, из которой, по-видимому, тоже никто не возвращался. Они проснулись в загоне — на узкой набережной, между мертвыми автомобилями, редкими обветшалыми строениями и бесполезными зарослями.

И теперь те, кто не решился уйти через свет, ждали нас — голодные и озлобленные.

— Девку держи! — рыкнул здоровенный бугай в обносках.

Он выбрался из-за ржавого «форда», как гигантский паук, почуявший, что жертва увязла в паутине. Одного взгляда хватило, чтобы понять: здесь с нами разговаривать никто не станет. Здесь нас прибьют.

Марта при виде бугая не испугалась, наоборот — окрысилась. Схватила камень и без предисловий швырнула мужику в голову. Попала, но вскользь. Бугай взревел и ринулся на нас.

С другой стороны дороги подбирались еще трое — тоже драные, похожие скорее на обезьян, чем на людей.

— В стену! — заорал я Марте, которая собралась метнуть еще один камень. — Живо! В стену!

— В стену? — молниеносно обернулась она. В глазах девчонки мелькнул испуг. Не от вида четверых разъяренных голодных мужиков, а от мысли, что ей нужно прыгнуть в это золотое сияние. — Туда? Я… я не хочу… Я боюсь!

Я сшиб девчонку в длинном броске, увлекая за собой вниз по лестнице. Рискуя переломать кости и ей и себе, охая и матерясь.

Мы скатились по ступенькам метра на два, и я кое-как сумел замедлить падение. Остановились.

Я встал, чувствуя, как прихрамываю на левую ногу. Помог подняться обалдевшей, исцарапанной девчонке. Обернулся.

Бугай очухался от промаха и уже подбежал к лестнице.

Не уйдем сейчас — порвут.

Я рывком привлек Марту к себе и прошипел ей в ухо:

— Сама пойдешь или помочь?

— Э, Глебушка… — начала она.

— Ясно. Помогу.

Я жестко взял ее за руку и так дернул за собой, что думал, сустав не выдержит.

Сустав выдержал. Не выдержали нервы.

Марта завизжала. Уши заложило мгновенно и наглухо.

Я проволок голосящую и брыкающуюся девчонку до конца лестницы и пинком отправил в ослепительный свет. Перед тем, как исчезнуть в яркой вспышке, эта коза извернулась и умудрилась влепить мне пощечину. Получилось не прицельно, но звонко и обидно.